Почему ведущей ГТРК «Калининград» удалось отсудить в 200 раз меньше желаемого у главного редактора портала «Новый Калининград».
В мае 2017 года тогда еще врио губернатора Антон Алиханов отправился с рабочим визитом в Гусев. Конфликт между главным редактором портала «Новый Калининград» Алексеем Миловановым и ведущей программы «30 минут» на ГТРК «Калининград» Дарией Найденовой разгорелся несколько месяцев назад. Через два дня на городском портале Gusev-Online неожиданно появилась гневная отповедь Найденовой (до этого момента будущая ведущая ГТРК «Калининград» мало кому была известна в местном медиа-пространстве). На «Новом Калининграде» вышел большой репортаж, посвященный визиту главы в свойственной для издания критической манере с долей иронии. В качестве подписей были использованы цитаты из статьи Найденовой. После появления первой публикации на Gusev-Online Алексей Милованов сделал демотиваторы из фотографий, опубликованных на личной странице во «ВКонтакте» Дарии Найденовой. После этого карьера Дарии Найденовой стала развиваться стремительно: ее позвали на местный телеканал вести ток-шоу, а через какое-то время последовал иск в суд: журналистка хотела отсудить у Милованова миллион рублей. Милованов опубликовал демотиваторы на своей личной странице в Facebook.
Дария Найденова и ее адвокат Максим Устинов больше не требовали от Милованова удалить те самые фотографии с подписями со своей страницы. Процесс начался с того, что сторона истца слегка подкорректировала свои исковые требования: от них это потребовали еще на первом заседании. Зато они сформулировали, в какой именно форме должен принести извинения редактор «Нового Калининграда». Ответчик сделал это сам. Сумму компенсации за нанесенный моральный вред ведущая ГТРК решила не корректировать: за шутку с демотиваторами она по-прежнему рассчитывала получить миллион рублей. Истица хотела, чтобы главный редактор разместил на своей странице в Facebook новый пост с извинениями за незаконное использование снимков.
Найденова вспомнила, что у нее было два альбома. В начале процесса Устинов пытался уточнить у своей подзащитной, как назывался альбом на ее странице во «ВКонтакте», где размещались фотографии. Фотографии, которые потом превратились в демотиваторы, как вспоминала Найденова, были размещены в первом (но она была не уверена в этом). Один назывался «Я», другой — «Мои фото».
«И что вы хотели таким названием выразить?» — заботливо интересовался адвокат.
«Что это мои личные изображения, на которых я изображена в процессе своей жизни», — отвечала ведущая.
«Можно сказать, что это были для вас ценные, ну и в какой-то степени интимные фотографии?» — не сдавался юрист, подводя свою доверительницу к главному.
Устинов на всякий случай уточнил, был ли Милованов у нее в списке друзей на тот момент. Истица, не раздумывая, ответила утвердительно. «Его и сейчас нет», — скривила губы истица.
Если бы вдруг выяснилось, что сотрудница телеканала позировала за деньги, то ее нельзя было бы считать владельцем этих снимков. На первом заседании юрист главного редактора «Нового Калининграда» Руслан Иманов пытался привлечь к процессу в качестве свидетеля фотографа, который снимал Найденову. Дария Найденова рассказывала, что она никогда не занималась продажей собственных фотоснимков. Устинов, судя по всему, хорошо помнил о данном факте и решил заранее обезопасить свою подзащитную от атак с этого фланга. Когда-то она ходила на курсы в школу фотомоделей, но так ее и не закончила.
На прошлом заседании стороны спорили о том, в какой момент Найденова сделала подпись на своей странице подпись к фотографиям, которая запрещала использовать снимки без ее согласия. Главная надежда у стороны ответчика была на администрацию социальной сети «ВКонтакте». Администрация соцсети могла точно подтвердить, когда была сделана эта подпись, и суд отправил им запрос. Иманов подозревал, что она появилась уже после того, как его доверитель разместил демотиваторы.
Фактически в администрации сети ответили, что у них нет технических возможностей ответить на запрос (через них проходит слишком большой поток информации), и такую информацию в суд должна предоставлять сама сторона, на которую возложено бремя доказывания по судебному делу (с нотариальным удостоверением). «[Ответ] есть, но он никакой...», — честно предупредила Руслана Иманова судья. Это давало сильные козыри стороне истца: юрист Милованова теперь не мог поймать их на недостоверных доказательствах по поводу записи.
Узнав про ответ, он ходатайствовал о вызове в суд свидетеля. Впрочем, Руслан Иманов благоразумно подстраховался. С Дарией Найденовой свидетельница лично знакома не была. Речь шла об индивидуальном предпринимателе Александре Марченко. «Она в числе подруг у Найденовой?» — удивилась судья. Но видела ее страницу и могла подтвердить, когда появилась надпись. «Она активный пользователь сети интернет», — пытался добиться своего юрист.
Устинов настаивал, что момент, когда появилась подпись, надо подтверждать документально, а не на основе свидетельских показаний. Адвокат истицы пытался заблокировать ходатайство. Кроме того, сторона истца продолжала настаивать, что сам факт этой подписи решающей роли в деле играть не должен. «Можно привести любого свидетеля как с нашей стороны, так и с другой», — отбивался он. Независимо от того: была там запись или не была, мы считаем, что и без этого доказательств хватает», — продолжал сопротивляться адвокат. «Мы рассматриваем дело по защите изображения, которое было взято без разрешения и опубликовано в открытом доступе. Марченко разрешили дать показания. Но этот бой он проиграл.
Тогда как раз вышла ее статья на сайте Gusev-Online. О существовании Дарии Найденовой свидетель, вызванная Имановым, узнала только в конце мая. «Я увидела фотографии, которые меня удивили, поразили… Достаточно откровенного содержания: фотографии в нижнем белье», — рассказывала Марченко, уточняя, что снимки были опубликованы в свободном доступе и никаких запретительных записей не было. После этого Марченко нашла страницу автора «ВКонтакте» (ей стало интересно, кто написал эту статью) и увидела те самые фотографии.
Свидетель была уверена в том, что никаких записей не было, и пошла проверить страницу Найденовой. Потом Марченко зашла на страницу Найденовой, когда уже стало известно о судебном иске. Осталась одна фотография, и там появилась запретительная запись», — пояснила она. «Увидела, что фотографий стало гораздо меньше.
Кажется, он совсем не понимал, почему Марченко вдруг начала проверять страницу его подзащитной и искать надписи. Судя по тону вопросов, Максима Устинова не устраивало в показаниях свидетеля всё и своих подозрений он не скрывал. Ответы свидетеля про личный интерес он то ли не слышал, то ли старался не замечать.
«Я достаточно любопытный человек», — попыталась парировать Марченко. «Вы всегда просматриваете пользователей «ВКонтакте» и обращаете внимание, есть ли запретительные надписи или нет?» — пошел он в атаку. Но суд снял этот вопрос. «Может, еще приведете пример, у кого [еще] есть записи...», — пытался дожать он. Устинов разочарованно бросил, что вопросов у него больше нет, свидетеля уже хотели отпускать, но тут адвоката внезапно осенило.
Сейчас Устинов решил поставить точку. Его и до этого момента наводил на подозрение тот факт, что Марченко так хорошо помнит день, когда впервые зашла на страницу к Найденовой. Если день вам так запомнился… Какая была погода в этот день?» — с победным видом спросил он. «А что еще тогда происходило 21 мая? «А 22-го что было?» — не сдавался юрист. «Было солнечно, были автогонки в Борисово, я туда ездила, также я заезжала в магазин в поселке Рыбное за свежими овощами и привозила холодный литовский борщ своему гражданскому мужу, который работал в этот момент на гонках», — начала вспоминать девушка. А тот день я достаточно хорошо помню», — отрезала Марченко. «22-го был понедельник, обычный рабочий день, к сожалению, ничем таким ярким, он не запомнился.
Это достаточно известный в городе человек: он автор книги «Исповедь zadrota», по которой даже был снят фильм «Как поднять миллион». Юрист Алексея Милованова Руслан Иманов пытался привлечь к делу эксперта, чтобы свои комментарии дал Дмитрий Шахов. «Никто из нас здесь не является специалистами в области IT», — убеждал он. Иманов пытался привлечь его к процессу в качестве эксперта по социальным сетям (юрист утверждал, что это «лучший специалист»): правила «ВКонтакте», по мнению юриста Милованова, написаны «специальным техническим языком», который юристам понимать сложно. Но от этого ходатайства адвокату Дарии Найденовой удалось отбиться. Шахов же проводит в области семинары, связанные с digital. Судья встала на его сторону. «У нас нет сведений о том, насколько он не заинтересован, сведений, в каких отношениях он состоит с ответчиком и его представителем», — настаивал он.
Процесс продолжался, и ни одна из сторон не спешила согласиться с требованиями своих оппонентов. «Для него [вашего доверителя] было очевидно, что эти фотографии все-таки носят интимный характер, поскольку истица там… Э-э-э-э в нижнем белье?» — Максим Устинов продолжал искать брешь в обороне представителя ответчика. «На мой взгляд, это очевидно, что фотографии, находящиеся в открытом доступе в сети интернет, для человека, который их туда выкладывает, не являются интимными. Иманов заметил, что такие вопросы он Алексею Милованову не задавал. Интимные фотографии хранят в закрытом доступе», — попытался парировать он.
«Вы обращались в какие-либо лечебные заведения в результате расстройства здоровья, которое произошло у вас из-за глубоких морально-нравственных страданий?» — спросил он у истицы. Сам Иманов вспоминал, что Найденова на прошлом заседании говорила о глубоких нравственных страданиях. «В тот момент я не думала, что ситуация зайдет так далеко и мне придется предъявлять какие-то доказательства», — отметила она. Найденова утверждала, чтобы вынуждена обратиться в Гусевскую поликлинику, но доказательств она предоставить не могла.
Устинов продолжал настаивать на морально-нравственных страданиях Найденовой из-за опубликованных демотиваторов. Стадия судебных прений продлилась минут 10–15. Но его можно лишь хранить на своем компьютере. Сам он считал, что «ВКонтакте» дает своим пользователям права использовать опубликованный в сети контент. А значит, права на охрану изображения ведущей ГТРК, которые гарантирует ей Гражданский кодекс, были нарушены. А Милованов выложил эти фотографии в открытом доступе.
Он сетовал, что судебной практики по таким делам практически нет. Иманов в ответ напоминал, что, согласно постановлению пленума Верховного суда РФ, уже само размещение фотографии в интернете может означать согласие на их дальнейшее использование (если это, к примеру, предусмотрено правилами сайта, где была публикация, и «ВКонтакте» относится как раз к таким). Иск с похожими требованиями был подан к «Экспресс-газете». Но один прецедент ему все-таки удалось найти — прошлогоднее апелляционное определение Московского городского суда. Что касается запретительной надписи, то Иманов продолжал апеллировать к показаниям Александры Марченко. Суд тогда указал, что публикация фотографий истца не является фактом вмешательства в его личную жизнь (именно потому, что он сам их раньше опубликовал в соцсетях). А показания его мужа (выступал на прошлом заседании) нужно оценивать критически: у этого свидетеля могла быть прямая материальная заинтересованность, поскольку деньги по иску ушли бы в семейный бюджет. Достаточных доказательств для подтверждения своих морально-нравственных страданий Найденова, по его мнению, не привела.
«Протокол осмотра нотариуса является самым лучшим тому доказательством», — заметил он. Устинов в ответ раскритиковал показания Марченко, по-прежнему настаивая на том, что для такого вопроса нужны документальные доказательства. Сам он ссылался на то, что о запрещающей надписи на прошлом заседании рассказывал муж Найденовой, но Руслан Иманов напомнил, что свидетель не смог точно ответить на вопрос, когда она появилась.
Иск был удовлетворен только частично. После окончания прений судья удалилась в совещательную комнату. руб. Вместо миллиона рублей, согласно приговору, Милованов должен заплатить Найденовой только 5 тыс. руб. Кроме того, он должен возместить судебные расходы — 9,1 тыс. В остальной части иска ведущей ГТРК «Калининград» было отказано. (львиная доля в этой сумме — услуги нотариуса). Решение не вступило в законную силу и может быть обжаловано. Сотрудники ГТРК (за процессом следила съемочная группа) восприняли приговор с явным одобрением, а Руслан Иманов пообещал подать апелляцию.
Материал к публикации подготовил Honna.